Элементарно, мой дорогой Ватсон: Редактор как Детектив

23.08.2017

Представляем вашему вниманию статью о работе редактора. Автор: Джефф Харт, сейчас работающий на фрилансе научным редактором, а ранее в таких организациях как IBM, Лесничество Канады и Канадский лесной институт.

В классической детективной истории отважный сыщик начинает расследования истинной истории события — в литературе, предположим, об убийстве или воровстве. Но при редактировании мы пытаемся обнаружить истинную историю автора и реконструировать её, насколько это возможно, в единое целое, которое уложено логически и поучительно для читателя. (Мы также в какой-то степени раскрываем преступления против языка). Только понимая цепочку событий, детектив может понять, что привело к преступлению.

Если без шуток, редакторы редко раскрывают настоящие преступления, но процесс редакторского «детектирования» несёт в себе удивительную схожесть с раскрытием криминальных дел. В частности, прежде чем автор решится сесть за рукопись, должны совпасть три главных составляющих:

• мотив
• благоприятная возможность
• средства

Т.е. у преступников должна быть причина для приложения усилий к совершению преступления, потому что иначе будет сложно доказать совершение этих усилий. Также у них должна быть возможность совершить преступление, потому что (по определению), невозможно совершить преступление без возможности этого сделать. Наконец, когда они становятся мотивированы к приложению усилий и у них есть благоприятная возможность, они должны получить средства (инструменты в руках), чтобы совершить преступление. По аналогии, автор должен иметь, что сказать, кого-то, кто захочет услышать сообщение, а также способ передать сообщение. В оставшейся части этой статьи я выскажу несколько мыслей о том, как редакторы могут применить детективное искусство к редактированию.

Мотив

Всех авторов объединяет одна вещь независимо от того, насколько широко их окружение, жанры и цели: у них есть сообщение, которое они хотят донести, или история, которую они хотят рассказать. Точно так же, как преступники не совершают преступления по страсти, случайно, без причины, авторы не совершают свои вербальные преступления без мотива. Когда детектив понимает мотивы преступления, это серьёзно сужает список подозреваемых. Когда редактор понимает мотивы автора, это помогает им определить основные факторы, требуемые для успешной передачи его сообщения.

Любые попытки понять мотивы автора начинаются с вопроса почему (why)? Эти попытки могут быть успешно продолжены с помощью других четырёх вопросов на букву W, но понимание почему приходит первым и определяет общий контекст для нашей стратегии редактуры. Сравните, например, мотивы беллетристики и сообщения об опасности: мотивы автора беллетристики могут заключаться в том, чтобы развлечь или повеселить читателя, тогда как мотив автора сообщения об опасности может заключаться в том, чтобы напугать читателя достаточно сильно для того, чтобы он произвёл какие-либо действия, чтобы избежать риска, но при этом чтобы его не парализовал страх. (Возможно, это наведёт читателей этой статьи на мысль о возможности применения методов Стивена Кинга к техническому документированию. Могу представить, что это приведёт к более эффективным предупреждающим надписям в программном обеспечении…)

Понимание почему, стоящего за сообщениями, приводят к высокому уровню понимания аудитории, для которой они пишутся, и её характеристики. Это, в свою очередь, приводит нас к обдумыванию подходящего носителя, ограничений и возможностей, которые он предоставляет (обсуждается в главе «Возможность»), а также наиболее подходящие методы для передачи сообщения согласно этим ограничениям (обсуждается в главе «Средства»).

Возможность

Чтобы совершить преступление, преступнику необходимо несколько моментов наедине со своей жертвой или жертвами. Чтобы совершить сообщение, автору нужна аудитория, желающая слушать, и возможность отправить им это сообщение. Авторы обычно предполагают, что их аудитория является группой людей, которая похожа на них, и, как результат, забывают, что они, очевидно, знают те вещи, которые аудитория не знает; в обратном случае не было бы нужды им отправлять сообщение, так как аудитория уже бы его знала. Однако во многих случаях, например, в случае экспертов по предмету, пишущих для аудитории, которая непохожа на них, редакторы должны понимать аудиторию достаточно хорошо, чтобы иметь возможность предсказать потребности аудитории в коммуникации. При расследовании преступлений детектив может созвать потенциальных свидетелей для интервьюирования. Редакторским эквивалентом будет созыв (или, по крайней мере, характеристика) типичных членов аудитории. В техническом редактировании мы называем это анализом аудитории, и существует широкий спектр техник, которые мы можем использовать для получения необходимой информации.

Аудитории всегда накладывают определённые ограничения на автора, поэтому редакторы часто сталкиваются с проблемой пояснения требований аудитории автору. Часто мы делаем это посредством следующих уровней редактирования:

• В качестве экспериментальных редакторов мы определяем эти характеристики для автора, когда описываем контекст коммуникации и ограничения, которые он создаёт
• В качестве сущностных редакторов, мы формируем коммуникацию теми способами, которые удовлетворяют этим ограничениям
• В качестве литературных редакторов мы доводим детали в целях максимизации вероятности успешной коммуникации.

Все эти роли связаны с нахождением путей для закрытия брешей между мышлением автора и мышлением аудитории – я часто связываю этот процесс с переводом.

Один из самых важных шагов в этом процессе заключается в определении того, что аудитория не знает, но должна узнать перед тем, как сможет понять сообщение (не считая тех вещей, которые она ошибочно считает известными). Пробелы в знаниях представляют собой препятствия к пониманию, которые должны быть заполнены (например, с помощью предоставления контекста и направления, с помощью предоставления определения ключевой терминологии), а ошибочные предрассудки должны быть скорректированы. Другой важный шаг связан с повторной проверкой структуры рукописи для того, чтобы убедиться, что в ней удалены эти препятствия и заполнены пробелы с помощью создания логичной, эффективной последовательности, которая начинается с того, что аудитория уже знает, и ведёт читателя к новому пониманию.

Заключительный аспект возможности касается определения оптимального носителя коммуникации. Каждый носитель имеет свои особые требования. Например, длинные и сложные предложения, которые идеально подходили в писательской коммуникации, оказываются полностью непригодными для голосовой коммуникации. Таким образом, нам необходимо научиться разбивать длинные и сложные сообщения, подходящие для чтения во время досуга, на серию более коротких идей, которые будут восприниматься на слух. (Я потратил множество времени, занимаясь этим для речей и презентаций на протяжении многих лет. Вы удивитесь, сколько авторов забывают попытаться прочитать свою презентацию вслух, что является лучшим способом для обнаружения чрезвычайно длинных предложений). Так как наша профессия развивается и расширяется, мы продвигаем этот подход в формы онлайн-коммуникаций, такие как контекстно-зависимые системы помощи для программного обеспечения.

Но количество видов коммуникаций возросло, и каждый новый вариант имеет свои сложности. Сравните блоги (веб-логи, в основном текст, но с достаточными графическими возможностями) с в-логами (видео-блоги, в основном, изображения) и подкасты (по сути, короткие радиопрограммы без визуальных элементов). Теперь сравните традиционный печатный материал, включая текст фиксированного формата, такой, как PDF-файлы, с текстом в гибком формате, таким, как EPUB и гипертексты, в которых читатели контролируют формат информации или последовательность доступа к информации. Кроме того, современный контекст всё чаще включает в себя мобильные устройства, такие как смартфоны и планшеты, у которых очень разные требования и пользовательское окружение, сильно отличающееся от такового у традиционных устройств.

Различные сообщения и разные контексты аудитории требуют различные решения, и современные редакторы должны быть на «ты» с целым рядом существующих решений для того, чтобы помочь авторам выбрать оптимальный формат.

Средства

Средствами для кражи со взломом являются инструменты взлома и проникновения, а средствами убийства — оружие. Создание коммуникации убийцы требует лишь более серьёзных тактик убеждения. Убеждение требует понимания вещей, которые помешают аудитории непредвзято слушать то, что говорит автор — так что вы можете помочь автору избежать этих вещей; — и понимания вещей, которые побудят аудиторию к прослушиванию и принятию сообщения — так что вы можете помочь автору достичь этих вещей. Инструменты убеждения включают средства установления связи с аудиторией (т.е. эмпатическую связь), установления того, что автор знает, о чём рассказывает (т.е., логическую связь, основанную на вспомогательных фактах), а также средства для аудитории для исследования сообщения тем способом, который позволит им доказать себе, что сообщение ценно для прослушивания и является правильным.

Эмпатические связи достаточно тонкие, но они начинаются с демонстрации того, что вы понимаете проблемы аудитории. Например, при сообщениях об опасности понимание страхов аудитории обеспечивают проверку этих страхов и удостоверяет, что вы слушаете беспристрастно перед тем, как начинаете отправлять своё собственное сообщение. Логический аргумент, подкреплённый понятными примерами и убедительной наглядностью, например, цитатами источников, которые я включил в эту статью, обеспечивают логическую связь. Дополнительные формы убеждения зависят от контекста, например:

• Предоставление подтверждения в документации на программное обеспечение с помощью расположения в начале общего представления о контексте (так что читатели знают, что они будут делать и зачем)
• Предоставление предупреждений и предосторожностей (так что читатели в решении задачи во всеоружии идут к успеху или, по меньшей мере, смогут избежать провала)
• Предложение поощрения (так что читатели меньше беспокоятся о неудаче)
• Предоставление проверки (так что читатели узнают, получили ли они успех или неудачу, и что делать дальше в каждом случае).

Последовательность, которая вытекает из этих расследований, предоставляет собой план новой (хотя ещё ненаписанной) рукописи или план для правки структуры существующей рукописи. Во многих случаях заранее определённая структура определяет эти планы; я обсуждал это в более ранних публикациях как в общих чертах, так и в очень специфической терминологии, в контексте писательства для научных журналов. Разработка сильного плана делает процесс написания куда более эффективным для автора, сильно облегчит задачу разработки эффективного процесса рецензирования и правки, а также серьёзно улучшает результаты.

И убийцей был…

… (будем надеяться) не редактор, что могло бы случиться, если бы мы зашли в этой детективной метафоре слишком далеко, приняв героические усилия, чтобы оградить автора от создания будущих рукописей. Хотя данная метафора приводит к некоторым интересным инсайтам, которые вам не надо распространять слишком широко. В частности, мы должны сделать ещё очень многое после того, как установили мотив, возможность и средства.

Что важно, мы должны понимать жанр, в котором пишет автор. Хотя художественные и нехудожественные тексты требуют логической или причинной последовательности событий, эта последовательность должна быть лишь правдоподобной для художественной, но должна быть действительно достоверной для нехудожественной литературы. Достоверность накладывает дополнительные трудности на редактора, а именно, проверку фактов. Из-за того, что достоверность также включает в себя определённую полноту и логику, нам может также потребоваться найти способы проверки того, что каждый шаг в последовательности представлен наиболее эффективным образом. Например, техническому редактору может потребоваться сравнить последовательность инструкций для программного обеспечения с реальной последовательностью, которую требует программное обеспечение, и убедиться, что эта последовательность приводит к результатам, описанным автором. Редактору, у которого нет квалификации для проведения такого рецензирования, может потребоваться заручиться поддержкой подходящих экспертов по предмету, чтобы провести непосредственное рецензирование инструкций.

Как и детективу, работающему с преступлением, нам может иногда потребоваться убедительность в работе с авторами, но мы никогда не должны отступать далеко от закона. В данном случае закон состоит в том, что это их рукопись, не наша, и, тогда как мы должны тщательно «допросить» её, пока не всплывёт правда, мы не должны навредить. Идеальное преступление — такое преступление, которое остаётся нераскрытым, потому что преступник слишком умён для детектива; идеальная рукопись — такая рукопись, которая не требует детективной работы на стороне читателя, потому что эффективно передаёт правильное сообщение требуемой аудитории, минимизируя возможности для неправильного понимания.

Если вам нравятся загадочные истории, восприятие редактирования как одной из форм расследования подарит вам некоторые интересные инсайты для процесса редактирования.

Источник: Elementary, My Dear Watson: the Editor as Detective

Тэги: анализ, качество контента, опыт, редактирование, целевая аудитория