За свой стол и вопрошает:

«Ой вы, гости-господа,

Долго ль ездили? куда?

Ладно ль за морем иль худо?

И как там в целом с документацией?

Все еще в ворде делают?

Вот же ретрограды!»

(А.С.Пушкин)

За свой стол и вопрошает:

«Ой вы, гости-господа,

Долго ль ездили? куда?

Ладно ль за морем иль худо?

И какое в свете чудо?»

(А.С.Пушкин)

Третья молвила сестрица, —

Я б для батюшки-царя

Набрала бы в штат толковых техписателей»

(А.С.Пушкин)

Третья молвила сестрица, —

Я б для батюшки-царя

Родила богатыря» (А.С.Пушкин)

(Max Payne II)

(Max Payne II)

Я твой Гарун! твой младший сын;

Сквозь документирование безвредно

Пришел к тебе!» «Один?» «Один!».

«А где отец и братья?» — «Все еще документируют»

«А ты задокументировал?» — «Пока нет»

(М.Ю. Лермонтов)

Я твой Гарун! твой младший сын;

Сквозь пули русские безвредно

Пришел к тебе!» «Один?» «Один!».

«А где отец и братья?» «Пали!

Пророк их смерть благословил,

И ангелы их души взяли»

(М.Ю.Лермонтов)

(см.тж. «Когда я вижу, как недовольны регионы, я открываю Confluence и начинаю править руководство администратора»)

«Количество назначенных на меня задач в JIRA равнялось, стало быть, примерно 9,5 триллиона шт., и значит, общий объем всех задач проекта на год исчислялся цифрой в 30 000 раз большей, тогда как общий объем задач по всем проектам составлял стопицот штук.

Нет, он не был неизмерим, но измерялся такими из ряда вон выходящими категориями. Что можно сказать о подобной атаке на человеческий разум? Я, признаться по чести, так уж устроен, что могу только недоуменно и, пожалуй, немного пренебрежительно пожать плечами, когда заходит речь о нереализуемо-сверхимпозантном. Восхищение величием, восторги по его адресу, покоренность им — все это, несомненно, услада для души, возможная, однако, лишь до тех пор, пока мы остаемся в кругу осязаемо-земных и человеческих соотношений. Пирамиды величественны, Монблан и интерьер собора св. Петра величественны, если не лучше вообще приберечь этот эпитет для области нравственного, для величия сердца и мысли. Исчисление объема задач нашей конторы — не более чем оглушительная бомбардировка ума цифрами, отягощенными кометными хвостами десятков нулей, как будто и не имеющими ничего общего с мерой и разумом. В этом чудовище нет ничего, что говорило бы людям моего толка о добре, красоте или величии, и никогда не понять мне той готовности воскликнуть: «Осанна!» — которую вызывают у некоторых так называемые IT-проекты, относящиеся к государственным заказам. Да и следует ли вообще считать госзаказом институцию, по адресу которой можно с одинаковым правом воскликнуть: «Да они там с ума сошли!» — и пробормотать: «Ну, как так можно»? Первое мне кажется более правомерным ответом на десятки нулей, сопровождающих единицу или даже семерку, что, в сущности, уже совершенно безразлично, и я не вижу никаких оснований молитвенно падать ниц перед заказчиком»

«Световой год равнялся, стало быть, примерно 9,5 триллиона километров, и значит, эксцентриситет нашей солнечной системы исчислялся цифрой в 30 000 раз большей, тогда как общий диаметр шара Галактики составлял 200 000 световых лет.

Нет, он не был неизмерим, но измерялся такими из ряда вон выходящими категориями. Что можно сказать о подобной атаке на человеческий разум? Я, признаться по чести, так уж устроен, что могу только недоуменно и, пожалуй, немного пренебрежительно пожать плечами, когда заходит речь о нереализуемо- сверхимпозантном. Восхищение величием, восторги по его адресу, покоренность им — все это, несомненно, услада для души, возможная, однако, лишь до тех пор, пока мы остаемся в кругу осязаемо-земных и человеческих соотношений. Пирамиды величественны, Монблан и интерьер собора св. Петра величественны, если не лучше вообще приберечь этот эпитет для области нравственного, для величия сердца и мысли. Исчисление вселенского простора — не более чем оглушительная бомбардировка нашего ума цифрами, отягощенными кометными хвостами десятков нулей, как будто и не имеющими ничего общего с мерой и разумом. В этом чудовище нет ничего, что говорило бы людям моего толка о добре, красоте или величии, и никогда не понять мне той готовности воскликнуть: «Осанна!» — которую вызывают у некоторых так называемые «творения божии», относящиеся к небесной механике. Да и следует ли вообще считать творением божиим институцию, по адресу которой можно с одинаковым правом воскликнуть: «Осанна!» — и пробормотать: «Ну, что ж»? Второе мне кажется более правомерным ответом на десятки нулей, сопровождающих единицу или даже семерку, что, в сущности, уже совершенно безразлично, и я не вижу никаких оснований молитвенно падать ниц перед квинтиллионом»

Документирование мое кончено; я перечел документацию вслух, всю — 2,793 стр. на октябрь 2016, — и бил в ладоши, и кричал, ай да Пушкин! ай да техписатель!

(А.С.Пушкин)

Трагедия моя кончена; я перечел ее вслух, один, и бил в ладоши, и кричал, ай-да Пушкин! ай-да сукин сын!

(А.С.Пушкин)